Чёрные точки алеют.
Адель не целует губ.
Но качели несут
Ее вглубь
Грязных отелей.
В кармане
Куртки я нащупал
Несколько мёртвых
Пчёл.
Прости,
Давай просто
Поговорим об этом.
Прячась на дне стакана,
Под куполом
Совдеповских люстр,
Повесы пробуют
Ее честно уставшее
Тело на вкус.
Об острые
Ключицы и плечи
Бьется распятье,
Я помню тебя
Маленькой девочкой
В клетчатом платье.
Прыгнуть в собаку
И исчезнуть на год.
Мы хотели
Проснуться детьми,
Но мир сжался
До размеров шага.
Эти длани,
Эти хребты
Рассеченных надбровий
Я полюблю,
Как первоклассник –
Чистой, детской
Любовью.
Я буду целовать
Все эти ссадины
И кровоподтеки.
Адель улыбается.
Роняет под ноги
Взгляд волоокий.
И я прошу:
Мгновение,
Остановись.
Адель улыбается,
Но качели несут ее
Вниз.
Прочь
От квадратов,
Прочь от того,
Что болит аж слишком,
Прочь от тех слов,
Что я когда-то
Ей сказал мальчишкой,
Прочь от тех песен,
Спетых на берегу
Скалистом,
И тут я понял:
Всё пройдёт,
Пройдет и потеряет
Смысл.
Мы скажем: отрекись.
И перестанем
Сердцу внемлить.
Желтых черешен
Лепестки
Удобрят
Землю.
Треснет свод губ,
Порвется ажур.
И тут я понял:
Все пройдёт,
Но я никому не скажу.
В ванной отмокнув
Смыв с себя скверну,
Адель вскрывает
Занавески
На окнах,
Будто ножом
Консервным,
Адель впускает внутрь
Стервятников
И обдир.
Я помню тебя
Маленькой девочкой.
Ты так любила
Пломбир.
Мне бы в твои глаза –
Корабли тонут в них.
Мне бы в твои глаза –
Корабли тонут в них.
Мне бы в твои глаза –
Корабли тонут в них.
Мне бы в твои глаза –
Корабли тонут в них.
Корабли тонут в них.
Корабли тонут в них.
